Десять первоклассных книг, которые не брали читать десятки лет

Авторская выставка И. Манцова

(абонемент художественной литературы)

Тончайшие, едва доказуемые последствия длительного общения с книгами: тренировка и дифференциация психического аппарата; обострение чувств; пробуждение интереса к наблюдениям; появление способности видеть комические и трагические стороны ситуаций; извлекать радость из сравнения с прошлым; ценить героическое как исключение, каким оно является, а обычное, постоянно повторяющееся спокойно принимать к сведению  но если удастся, то и любить. И прежде всего - удивляться, беспрестанно удивляться себе подобным и собственной личности; сравнивая, испытывая, ограничивая свою личность - учиться видеть самого себя.

Криста Вольф

"Уроки чтения и письма"

Я выбрал из фонда всего десять первоклассных книг, которые не брали десятилетиями, но мог бы выбрать и сто, и даже тысячу. Круг чтения катастрофически сузился, люди не заботятся о «тренировке и дифференциации психического аппарата» в комплекте с «обострением чувств», обходятся низкопробными суррогатами или же вовсе ничего не читают; им же хуже.
Чтение позволяет установить контакт с теми вариациями нашего «я», которые в обыденной жизни с нашим сознанием не контактируют; позволяет наладить связь с плохо знакомыми нам, но неотчуждаемыми от нас нашими же проекциями «из подвала» и «с чердака».
Моей задачей были жанровое разнообразие и разнообразие стилевое. Романы, новеллы, стихи силлабо-тонические и стихотворения в прозе. Изначально сочинённые по-русски, но ещё и в переводах с французского, с английского, даже с китайского. Древние, умеренно древние, недавние и даже более-менее горячие, вроде Виля Липатова с Валерием Поповым. Женские и мужские. Поэтичные, меланхоличные, романтичные и аналитичные, но всегда безупречно структурированные.
Мне очень нравятся эти книги. То, что люди упорно их игнорируют, говорит о человеческой неосведомлённости с не любопытством; сами же книги подобного уровня, подобно хорошему коньяку, с годами только хорошеют.
Когда-нибудь найдутся реальные читатели и для них. Много не нужно, человека два-три-четыре. Эти люди в результате изменят наш мир. Всем остальным, пассивным, останется присоединиться.

Сароян, У. Человеческая комедия. Избранные рассказы. Дж. Хеллер. Поправка-22. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто : роман: пер. с англ. / У. Сароян,Дж. Хеллер. - М. : Радуга, 1988. - 767 с. - (Библиотека литературы США). 

В историю литературы США ХХ века Сароян, безусловно, войдёт как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции Чехова и Шервуда Андерсона.
В своё время произвёл сенсацию сборник новелл Ш.Андерсона «Уайнсбург, Огайо» (1919), построенный на совершенно иных принципах, нежели преобладавший до того времени тип фабульной, «хорошо сделанной» новеллы. Сборник стал ориентиром для целого поколения американских писателей. Как отмечал американский литературный критик М.Каули, рассказы Андерсона «не имели фабулы в обычном смысле слова. По существу то были не истории и эпизоды, а мгновения, настолько безграничные во времени, что каждое вмещало в себя целую жизнь».
При всей самостоятельности сарояновского мироощущения, можно с уверенностью сказать, что открытия Андерсона не остались им не замеченными: Сароян ищет и находит такие «мгновения».

 (Г.Анджапаридзе) 

Попов В. Новая Шехерезада. Повесть, рассказы / В. Попов. - Л.: Советский писатель, 1988. - 416 с.

Зрение тут слоистое, выхватывающее, стиль собран вокруг речевого образа рассказчика. Но проницательность дьявольская. По остроте зрения Попов - при всей прыгающей и фантастической фактуре его текстов - матерый, что называется, реалист.

(Лев Аннинский)

Пу Сун-лин. Рассказы Ляо Чжая о чудесах / Пу Сун- лин; в пер. с кит., с предисл. и коммент, В. М. Алексеева; сост., подгот. текста и вступ. ст. Л. З. Эйдлина; Ил. кит. художников.-М.: Художественная литература, 1973.- 573 с.: ил.

Какое блаженство, когда перо неравнодушного переводчика набрасывает для вас пейзажи живые и дышащие, когда герои, избавившись от паркинсонизма и хронического лупоглазия, плачут, смеются и разговаривают как нормальные люди, и гравий правильно шуршит под колесами, и вьюнок цветет, и какие-то чепчики мелькают в окошке! Из поздних открытий — упоительный перевод Пу Сунлина, сделанный гениальным китаистом Василием Алексеевым (“Рассказы Ляо Чжая о чудесах”). Вот где каторжный труд - переводы с китайского! Недопереведешь - ничего не будет понятно читателю; перепереведешь - китайцы превратятся в среднеевропейских иностранцев. Академик Алексеев нашел какой-то особый способ выбора и соединения русских слов, создав особый русский язык, с другой, так сказать, кристаллической решеткой. Состав вещества остался прежним, но приобрел новые свойства. Читаешь - и создается иллюзия, что читаешь по-китайски (не зная ни одного слова), что ты - в Китае, где “все жители - китайцы, и даже сам император - китаец”, как писал Андерсен. Более того, еще немного - и сам китайцем станешь. 

(Татьяна Толстая)

Бернанос, Жорж. Под солнцем Сатаны; Дневник сельского священника; Новая история Мушетты : Пер. с фр. / Жорж Бернанос; [Вступ. статья Ф. Наркирьера]. - М. Худож. лит. 1978. - 623 с. 

Жорж Бернанос (1888 – 1948), сын обойщика, получил образование в иезуитском коллеже в Париже. Вере в Бога, истовой и безраздельной, он не изменял никогда.
Имя Бернаноса мало что скажет нашему читателю – на русский язык он переводился скупо. А во Франции его почитают класссиком, одним из самых больших писателей ХХ века. И одним из самых противоречивых.
Всё, вышедшее из-под пера Бернаноса, овеяно духом трагедии. «Человек, - говорит Бернанос, - не рождается добрым, но он рождается великим».

(Ф.Наркирьер) 

N.B. Особенно интересно то, что все три романа, вошедшие в сборник, были блистательно экранизированы Робером Брессоном и Морисом Пиала.

О'Коннор, Фланнери. Хорошего человека найти не легко :Рассказы : Пер. с [англ.] /Сост. А. Зверев ; Предисл. М. Тугушевой ; Под ред. Е. Калашниковой, М. Лорие. -М. : Прогресс,1974. -285 с.

Корреспондент: Почему Вы пишете?

Фланнери О”Коннор: Просто у меня это хорошо получается.

N.B. Действительно, «это» получалось у неё очень хорошо. Абсолютный гений. Все новеллы, созданные ею, а не только включённые в сборник, обязательны для прочтения. 

Липатов, Виль Владимирович. И это все о нем [Текст] : роман / В. В. Липатов. - М. : Московский рабочий, 1980. - 384 с.

Лучший роман позднесоветского времени. Не «Москва-Петушки», не «Школа для дураков», не «Пушкинский Дом», не Чингиз Айтматов, не деревенщики, то плаксивые, то пафосные, не разбухший от собственного величия Солженицын, а всего лишь Виль Липатов со своим комсомольско-молодёжным нуаром.
Следователь (ни капли не Е. Леонов из тогдашнего ТВ сериала) ищет не столько преступника, сколько свою погребённую юность. Преступника нет: комсомолец гибнет, потому что юность кончается, и потому что кончается утопия. Комсомолец и зек — близнецы-братья: подвиг и преступление — протест против обывательской тягомотины. Главный злодей сидит в особняке (!) и обозревает свои владения в оптический прибор (всевидящее око Мордора). Принцесса - самовлюблённая сучка, не смеющая перечить монструозному милашке отцу. Плотская любовь не спасает, её нет. Анима не спасает, её трудно заметить. Смерть - всего лишь метафора спасения. Спасение - метафора смерти.
Детектив, почти постыдный жанр (если бы не "спасительный" Достоевский). Барокко (словесное недержание в описаниях вовсе "необязательной" природы). Почти психоанализ, казалось бы немыслимый в то, не охочее до "бездн" время.
Диагноз. Пророчество. Шедевр. 

(Вадим Артурович Касаткин)

Смеляков, Ярослав. Стихотворения и поэмы / Я. Смеляков. Л.: Советский писатель, 1979. - 768 с.

Смеляков плохо знал, как растёт свекла, но за ним зато был «красный, как флаг, винегрет» фабзавучных столовок, полных запахом пота и надежд первых пятилеток. Боков однажды точно назвал лирического героя раннего Смелякова «Евгением Онегиным фабричной окраины».
Вырвалась свежая, неожиданная интонация: «Вечерело. Пахло огурцами. Светлый пар до неба поднимался, как дымок от новой папиросы, как твои забытые глаза». Музыка, неостановимо шедшая из юного Смелякова, не умещалась в схемах, предлагаемых для «ударника в литературе». Молодёжь переписывала смеляковские стихи, заучивала наизусть.
…В 1948 году выходит книга «Кремлёвские ели» - в ней густые, с острым привкусом железа, стихи нового качества. Книга сразу ставит Смелякова из полунебытия в первые ряды. «Я стал не большим, а огромным – попробуй тягаться со мной! – как башни Терпения – домны стоят за моею спиной». Стихами Смелякова снова начинают зачитываться.

(Евгений Евтушенко)

Бертран, Алоизиюс. Гаспар из Тьмы : фантазии в манере Рембрандта и Калло : пер. с фр. / Алоизиюс Бертран ; [послесл. Н.И.Балашова ; примеч. Ю.Н.Стефанова] . – Москва : Наука, 1981. – 351 с.

Именно Алоизиюс Бертран – насколько такие суждения имеют вес в отношении одного художника – ввёл во французскую и вместе с тем, можно решиться сказать, и в литературу мировую стихотворение в прозе как особый поэтический жанр.
Таинственного Алоизиюса, может быть, и можно попытаться постичь, если отдать себе отчёт в его самоубийственной цельности, при которой он не только писал, но и жил как романтик, жил, как писал, и нашёл своё Астапово в больнице Некер в Париже не на девятом десятке, а в 34 года. Эта роковая для Бертрана цельность помогает представить себе, как создались условия, в которых перспективное художественное значение его главного произведения «Гаспар из Тьмы» все росло и вышло за дали романтизма к реализму.
Итак, каждая новая вещь Бертрана изымала из тьмы новую страницу мира романтических представлений. Такой эффект достигался погружённостью в этот мир, высоким умением так тонко и разносторонне подойти к нему, что читатель воспринимает романтический мир сразу и во всей его особой реальности, и во всей его особой иллюзорности.

(Н.И.Балашов)

Кэсер У. Моя Антония [Текст] : пер. с англ., вступ. ст. / У. Кэсер, К. Маккалерс ; авт.ст. М. Тугушева. - Москва : Радуга, 1985. - 496 с. - (Библиотека литературы США) .

Лула Карсон Смит родилась в провинциальном Колумбусе, штат Джорджия, в небогатой семье. Родители не просто любили ее, они преклонялись перед своей одаренной дочерью.
В шестнадцать лет Карсон написала первый роман — о музыканте, который добивается больших успехов, — но этот роман ее не удовлетворил, равно как и второй, созданный, по ее словам, под сильным влиянием “Сыновей и любовников” Д. Г. Лоуренса.
В семнадцать на деньги, вырученные от продажи единственной драгоценности — кольца с изумрудом, Карсон уезжает в Нью-Йорк и год занимается в университете, слушая лекции по философии и писательскому мастерству. Летом она вернулась в Колумбус и познакомилась с Ривзом Маккаллерсом, за которого в 1937-м вышла замуж. Через год она представила в издательство “Хоутон Мифлин” развернутый рабочий план романа “Глухонемой”. С ней заключили договор, и в июне 1940-го роман под новым названием “Сердце — одинокий охотник” был наконец опубликован. Так в 23 года она стала литературной знаменитостью.
В том же 1940 году Карсон и Ривз разъехались. Она поселилась вместе с редактором ее следующего романа, “Блики в золотистом глазу”, Джорджем Дэвисом и английским поэтом Уистеном Хью Оденом. В этом же доме вскоре обосновалась довольно большая литературно-артистическая колония: поэты, писатели, музыканты, художники, среди них — Бенджамин Бриттен, Ричард Райт, Сальвадор Дали. Особенно многое сближало Карсон с Оденом: и увлечение марксистскими идеями с последующим в них разочарованием, и усилившееся после разъезда с мужем чувство одиночества.
В 1941 году Карсон и Ривз развелись: Ривз не работал и пил, завидуя литературным успехам жены. Он несколько раз подделывал ее подпись на денежных чеках.
Сознание Карсон Маккалерс, нарушая хронологические связи, “выискивая” связи ассоциативные, часто уравнивает при этом реальное и вымышленное, но вымысел и реальная жизнь всегда были тесно слиты в воображении Маккаллерс. Однажды она сказала: “Все, что происходит в моих романах, случилось или еще случится со мной”. Или еще случится! Так велика была ее вера в животворящую власть слова, ту высшую правду, которую таит в себе вымысел».

                                                                                       (Мария Тугушева)

Саймак Д. Город [Текст] : роман : пер. с англ. / К. Д. Саймак . - М. : Молодая гвардия, 1974. - 240 с. - (Библиотека современной зарубежной фантастики).

Давно мне не попадалась настолько необычная книга. «Город» — не роман в привычном смысле. Волшебная сказка в жанре science ficton, литературная игра, анатомия меланхолии, миф или поэма — или все это вместе. Это красота для самой себя, и даже столь высокоученые и достопочтенные Псы, как Борзый и Резон, не смогут найти в ней практического смысла. Окно в иной мир, странный и печальный, а потому неожиданно прекрасный. Мир, где никому не дано надежды. Где мечты не сбываются, а если сбудутся — горе мечтателям! Где каждое новое открытие — шаг к увяданию, а не к расцвету. Откуда можно уйти, но никогда нельзя вернуться. И только усадьба на холме все стоит, а тысячелетия летят над ней.

                                                                                               

(Некая загадочная поэтичная Линдабрида, из Сети)